Тут мои однострочники по Людям Икс, которые я по заявкам в сообществе писал. Чтобы было. А то несолидно как-то: мало фанфиков в этом дневнике стало. Я обещаю, пасаны, что напишу что-нибудь более серьезное на отдыхе. Самому стыдно.
Кликаем на заявку, под катом исполнения. Они висели в контакте до этого. И, не поверите, мне самому нравятся они о___о наверное из-за того, что по этому пейрингу мне понравится все, что угодно...
Кстати, похоже, что иксофандом реально поднимает самооценку. И это хорошо!(с)
Банши/Хавок. Банши думает что Хавоку нравятся все вокруг кроме него самого.Банши/Хавок. Банши думает что Хавоку нравятся все вокруг кроме него самого.
Слов: 294
Рэйвен. Сидя на траве и потягивая колу из банки, Банши думает, что же в ней такого. Она развалилась на шезлонге, к чему загорает, правда, непонятно, она же вся синяя. Шон видел, как все на нее смотрят, она только погоняет кучей поклонников, в числе которых точно был Алекс. Банши кусает соломинку и, поморщившись, отворачивается.
Была еще Энджел. Та еще гадость тоже, по мнению Кэссиди, зато все были в восторге от того, как она танцует. Помнится, Саммерс, в жопу пьяный, даже купюру ей в трусы запихнул.
Ладно эти двое, они все-таки девушки, молодые-красивые, как та, которая отшила Шона возле аквариума – при воспоминании он краснел от обиды. Есть Профессор Икс, такой добрый и понимающий, столько времени и сил им отдает, любил когда-то своего Магнито, пока тот не предал их, зато если Хавок кем-то иногда восхищался, так это именно Чарльзом или Эриком (пока тот был еще в доме).
Бесят. Ох, как они все его бесят. Шон снимает солнечные очки и смотрит на свое отражение в них. Куча веснушек, торчащие рыжие волосы, кожа тонкая, плечи угловатые – нелепость какая-то, орет громко, летать без этого не может… Ни единого шанса, чтобы Алекс, который Хавок, дико красивый в своей холодности, мог обратить на него внимание. Невозможно.
В лицо ударяет струя холодной воды, Шон еле сдерживается, чтобы громко не выругаться – профессор слышит все.
- Чего бездельничаешь, Банши? – растерев глаза, Кэссиди поднимает голову и видит перед собой ухмыляющегося Алекса с садовым шлангом в руках.
«Невероятные изумрудные глаза», - профессор Ксавье передает мысли Алекса в голову Шона, потому что устал уже от этого беспредела, и Кэссиди густо краснеет, путаясь в происходящем, когда еще и солнце так ярко светит в глаза.
Шон поднимается на ноги и нахально смотрит в лицо Саммерсу, коварно улыбаясь, отчего кажется, что веснушек на щеках у него еще больше.
- Тебя жду. Алексу нравятся веснушки Шона.Алексу нравятся веснушки Шона.
Слов: 258
- Алекс, ты куда хлопья дел?
Шон выжидающе смотрит на Алекса, сложив руки на груди, пока тот не соизволит оторваться от экрана телевизора хоть на секунду. Секунда такая наступает, минуты две спустя. Что там такого интересного, в три часа ночи? Кроме порнухи и ужастиков Кэссиди ночью там ничего не попадалось, видимо в этот раз второй вариант – Алекс слишком заворожено наблюдает за происходящим.
- Я их не брал, - машинально отвечает он, - зачем тебе ночью хлопья?
- А, тебе, значит, не надо? – Шон выдвигает стул и отбирает тарелку Саммерса, где хлопья уже почти превратились в кашу из-за недостатка внимания, но, в принципе, сойдет и так. – Отлично.
Алекс не сводит глаз с происходящего. Поесть Шону взбрело в голову явно не вовремя: он чуть не давится, когда на его глазах какого-то мужчину режут бензопилой, и его кровь брызжет на лицо рыдающей девушки. Ложка громко звякает о тарелку.
- Отвратительно!
- Да, гадость, - Саммерсу смешно, он привык к таким фильмам и, вообще-то, очень их любил. – Зато на ее лице теперь почти веснушки.
Шон отворачивается, чтобы его не вырвало, и нервно потирает рукой щеку.
- Хотя… все равно жутко. Вот у тебя, например, красивые.
Глаза у Шона лезут на лоб, пусть у Алекса совершенно будничный голос, он к нему даже не оборачивается – слишком увлечен – сглотнув, Кэссиди спрашивает дрожащим голосом:
- Правда?
- Угу, - отвечает Алекс и радостно откидывается на стуле при виде кровавого месива.Банши опускает голову, чтобы волосы падали на лицо, о хлопьях можно забыть, но когда он краснеет, Шон знает, что веснушки становятся еще заметнее. И он улыбается.
Хавок/Банши. Шон сравнивает Алекса с солнцем.Хавок/Банши. Шон сравнивает Алекса с солнцем. Алекс удивляется - ведь по его мнению настоящее солнце это сам Шон.
Слов: 424
Алекс щурится от вспышки. Он давно хочет поинтересоваться, кто притащил огромный фотоаппарат в школу и, что важнее, доверил его Шону, но факт в том, что Кэссиди не дает ему и рта открыть. Зато Алекс должен был сидеть на подоконнике своей комнаты, на улице жара, солнце бьет ему в спину – а он в темной одежде – так еще и вспышки каждый раз, Банши просто еще не полностью разобрался в новом устройстве.
- Так, стоп, - с маниакальным блеском в зеленых глазах, Шон подскакивает к нему и разворачивает лицо, легко касаясь, чтобы не пропустить нужный ракурс, и радостно хлопает в ладоши. – Все, теперь можно. Не двигайся!
- Шон, - Алекс пытается вставить слово, но его сразу же прерывают.
- Ну, что еще? – Банши недовольно опускает фотоаппарат и хмурится.
Даже сейчас Шон сосредоточенно смотрит на него, осматривая, думая, как бы еще прицелиться объективом. Хавок и оглянуться не успел, как оказался в комнате, при чем лезть надо было исключительно через окно, и никак иначе – Шон командовал, пока Алекс пытался врубиться, что вообще происходит. Банши уже радостно крутился вокруг него со своей новой игрушкой, наверное, отказать было неудобно – в конце концов, что в этом такого?
- Откуда он у тебя? – Хавок спрыгивает с подоконника и подходит ближе, но Шон, вцепившись в камеру, не дает ее и пальцем тронуть.
- Хэнк сделал, - моментально отвечает он и вдруг замирает, восторженно уставившись в лицо Алекса, на которое сейчас так удачно падают солнечные лучи – Саммерс, конечно, об этом не знает, поэтому смущается от повышенного интереса, и можно было бы услышать порывистый вдох, но Банши уже слишком увлечен процессом.
- Стой там! – уже без вспышки, но Алексу все еще неловко, и трудно смотреть в камеру, а не на Шона с его сияющими ведьмиными глазами и играющими веснушками, жаждущими внимания солнца. – Ух ты, Алекс, это прекрасно: ты сейчас светишься так же ярко, как солнце, чудо просто…
У Алекса нервно дергаются губы, вздохнув, он опускает плечи и устало проводит по волосам, потом поднимает взгляд на Шона.
- Перегрелся, что ли? – Хавок накрывает его ладони на фотоаппарате своими и тянет к себе.
Честно говоря, Саммерсу солнце было не нужно – он всегда его недолюбливал, и поэтому предпочитал отсиживаться внутри до вечера. А вот Банши с его растрепанными огненными волосами и маленькими частичками солнца, рассыпанными по лицу – другое дело, особенно когда Хавок, оторвавшись от его губ, при виде румянца на щеках Шона, усмехается и целует рыжие точки одну за другой.
- Тоже мне, солнце нашел, - бурчит Саммерс и выдыхает Банши в шею, прекрасно зная, что от стеснения Шон сейчас не выговорить ни слова.
А возражения Алексу не нужны.
Алекс Саммерс. Самоудовлетворение в тюрьме. Фантазии с участием рыжего незнакомца.Алекс Саммерс. Самоудовлетворение в тюрьме. Фантазии с участием рыжего незнакомца.
Слов: 421
В одиночной камере у Алекса было достаточно времени, чтобы постоянно находиться наедине со своими мыслями. И не только мыслями. Тюрьма засыпала с наступлением ночи. Алекс Саммерс подросток, поэтому ночью фантазия разыгрывалась вовсю, мысли атаковали со всех сторон, только они были другие: навязчивее, пошлее, постыднее, такие, о которых он никому бы не рассказал, а так никто бы не прознал, конечно. Поэтому можно было думать что угодно. Воображать что угодно.
Алекс запрокинул голову назад, под одеялом сжимая свой член. Стоило ему закрыть глаза, как образы в темноте атаковали еще сильнее. Он видел свет в такой же полутьме, и если сначала очертания было не разобрать, со временем фигура из его головы приобрела довольно конкретную форму. Движения становились быстрее, неистовее, Алекс сжимал губы, видя перед собой чью-то рыжую голову и сумасшедшие глаза, гораздо безумнее, чем его собственные. Он почти слышал хриплые стоны, вырывающиеся из чужих алых губ, пусть это и был плод воображения, этого хватало, чтобы довести Алекса до оргазма. Саммерс переворачивался на бок, щеки горели, дыхание долго нельзя было восстановить. Так же долго образ не торопился исчезать. Постепенно улыбка на веснушчатом лице развеивалась. Алекс сжимал подушку, сомкнув веки, не желая отпускать. Но к утру от странного парня из его мыслей не оставалось и следа.
Алекс собственными руками возвращал его ночью.
***
Впервые Саммерс увидел его на базе ЦРУ, куда его доставили двое мужчин, которые по-своему внушали доверие, но на которых ему было плевать. Алекс не хотел обратно в камеру. Тогда он подумал, сможет ли ночью все повториться, если он не будет заперт в четырех стенах, один на один со своей одержимостью.
Его отвели в холл, где сидела кучка таких же растерянных подростков, Алекс был на сто процентов уверен, что их сила не была такой разрушительной, как его.
Внимание сами собой привлекли рыжие кудри одного парня, стоявшего спиной к нему, и как только он обернулся, Саммерсу показалось, что его сейчас хватит инфаркт. Рассеянный взгляд, сотня, наверное, веснушек и тонкие пальцы, сжимающие стакан с колой так, что Алексу моментально стало стыдно.
- Привет, - он протянул руку до того, как заинтересованно повставали со своих мест какие-то девчонки. – Я Шон Кэссиди.
Эти руки уже касались его, эти губы уже сотню раз шептали имя Алекса в голове, и Саммерсу пришлось бороться с остолбенением, чтобы не подать виду раньше времени.
«Совпадения бывают». Но его еще долго не будет отпускать идея, что кто-то прознал и подстроил все так, чтобы здесь жилось действительно лучше, чем в пустой камере. Парень, который Шон, смотрел в пол, а Алекс, сухо здороваясь с остальными, не мог отвести глаз, понимая, что, скорее всего, это уже не сон.